Как в войну в Свердловске
и спасались им сами
спасали искусство
Военный Свердловск принял многих выдающихся артистов, писателей, композиторов страны.
На Урал эвакуировались актеры МХАТа, юная Майя Плисецкая, автор балета «Гаянэ» Арам Хачатурян. Представители творческой элиты страны жили на Урале наравне со всеми. Также нуждались в отапливаемом жилье, регулярном питании, одежде, физической и моральной поддержке.
Не хватало помещений для репетиций
На Урал эвакуировались актеры МХАТа, юная Майя Плисецкая, автор балета «Гаянэ» Арам Хачатурян. Представители творческой элиты страны жили на Урале наравне со всеми. Также нуждались в отапливаемом жилье, регулярном питании, одежде, физической и моральной поддержке.
Не хватало помещений для репетиций
Одними из таких вынужденных гостей стали МХАТовцы, которые добирались в Свердловск тяжело и долго. Поселили артистов в гостинице «Большой Урал». По прибытию труппа моментально приступила к репетициям постановок «Русские люди» по пьесе Константина Симонова и «Фронт» Александра Корнейчука. Параллельно артисты давали спектакли на сцене оперного театра, билеты на которые, включая приставные места, раскупали за вечер.
Артисты Московского художественного академического театра около гостиницы «Большой Урал»,
улица Красноармейская, 1
улица Красноармейская, 1
Продолжая играть репертуарные спектакли, актеры давали выездные выступления. На каждый «выход» брали лучшие костюмы и, конечно, сшитый вручную занавес с легендарной чайкой. С собственной трактовкой «Умирающего лебедя» выступала для раненых юная Майя Плисецкая, воспитанница Московского хореографического училища. Ее также эвакуировали в Свердловск. Пачка балерины тогда весила несколько килограммов и была скроена из обычной марли.
В Свердловске мы разместились в квартире инженера Падучева. В тесную трёхкомнатную обитель, помимо нас, исполком поселил ещё одну семью с Украины. Четыре женщины, четыре поколения. Прабабушка, бабушка, мать
и семилетняя дочь. Сам инженер – человек добрый и безответный – с пятью домочадцами остался ютиться в дальней третьей комнате. Так и жили мы:
4 x 4 x 6, почти как схема футбольного построения. Но и это не оказалось пределом. В одно прекрасное утро в падучевскую квартиру сумели втиснуться ещё двое. Родной дядя инженера с десятипудовой женой. Вы будете сомневаться, но жили мы мирно, подсобляли друг другу, занимали места в километровых очередях, ссужали кирпичиком хлеба в долг или трёшницей до получки
и семилетняя дочь. Сам инженер – человек добрый и безответный – с пятью домочадцами остался ютиться в дальней третьей комнате. Так и жили мы:
4 x 4 x 6, почти как схема футбольного построения. Но и это не оказалось пределом. В одно прекрасное утро в падучевскую квартиру сумели втиснуться ещё двое. Родной дядя инженера с десятипудовой женой. Вы будете сомневаться, но жили мы мирно, подсобляли друг другу, занимали места в километровых очередях, ссужали кирпичиком хлеба в долг или трёшницей до получки
Майя Плисецкая, балерина
Театр оперы и балета имени А. В. Луначарского, улица (ныне проспект) Ленина, 46а
Из-за больших проблем с помещениями для репетиций, в сентябре 1942 года актёры МХАТа решили вернуться домой. В это время в Москву прибыл Владимир Немирович-Данченко, сделавший всё для того, чтобы его артисты выехали в столицу. Возвратилась из эвакуации и Плисецкая. Балерина чудом достала билет на поезд, невероятным образом прошла через военный патруль и продолжила занятия в балетном классе.
И все-таки «свердловский период» у многих московских артистов ассоциировался с теплотой и взаимопомощью. С благодарностью позже вспоминали время эвакуации работники трех больших музеев страны: «Эрмитажа», «Херсонеса Таврического» и «Оружейной палаты».
И все-таки «свердловский период» у многих московских артистов ассоциировался с теплотой и взаимопомощью. С благодарностью позже вспоминали время эвакуации работники трех больших музеев страны: «Эрмитажа», «Херсонеса Таврического» и «Оружейной палаты».
Свердловский областной музей Революции, улица Карла Либкнехта, 49
Экспонаты «Эрмитажа» хранились в Свердловской картинной галерее, католическом костёле и музее Революции, переименованном незадолго до войны в Антирелигиозный и культурно-просветительский музей.
Выписка из Приказа о создании филиала Государственного Эрмитажа в Свердловске
Кстати, херсонесские ценности не сразу нашли приют в Свердловске. Сначала их разместили в Областном музее краеведения, где места катастрофически не хватало. Затем – в бывшем фотоателье по улице Карла Либкнехта, после – в помещении бывшего дома Ипатьева.
Руководитель музея «Херсонес Таврический» Стржелецкий занимался на Урале инвентаризацией архивных дел и фотонегатеки, составлял описи эвакуированных памятников.
Руководитель музея «Херсонес Таврический» Стржелецкий занимался на Урале инвентаризацией архивных дел и фотонегатеки, составлял описи эвакуированных памятников.
Благодаря директору филиала «Эрмитажа» на Урале Владимиру Левинсону-Лессингу, который лично добыл из блокадного Ленинграда необходимую литературу и рукописи, музейщики смогли продолжить научную деятельность. Они участвовали в археологических экспедициях и раскопках, изучали историю и культуру Урала, проводили консультации в местных музеях, читали об искусстве лекции раненым солдатам.
Сложнее всех на Урале пришлось сотрудникам «Оружейной палаты». Местное руководство НКВД, в здании Управления которого разместили важный груз, не до конца понимало ценности привезённых предметов. И музейщикам приходилось подыскивать запасные места для экстренного вывоза и захоронения экспонатов на случай усугубления ситуации.
Сотрудники «Оружейной палаты» осваивали стрельбу из винтовки, учились собирать и разбирать огнестрельное оружие, искали средства для эвакуированных из Нальчика детей, сдавали кровь в донорских пунктах, помогали в госпиталях и читали лекции по искусству.
Сложнее всех на Урале пришлось сотрудникам «Оружейной палаты». Местное руководство НКВД, в здании Управления которого разместили важный груз, не до конца понимало ценности привезённых предметов. И музейщикам приходилось подыскивать запасные места для экстренного вывоза и захоронения экспонатов на случай усугубления ситуации.
Сотрудники «Оружейной палаты» осваивали стрельбу из винтовки, учились собирать и разбирать огнестрельное оружие, искали средства для эвакуированных из Нальчика детей, сдавали кровь в донорских пунктах, помогали в госпиталях и читали лекции по искусству.
Реэвакуация экспонатов Государственного Эрмитажа из Свердловской картинной галереи, улица Вайнера, 11
Экспонаты всех музеев вернулись «домой». Но несколько предметов из коллекции «Эрмитажа» были подарены уральским коллегам в качестве благодарности за спасение сокровищ культуры и искусства.
Продолжение о жизни и вкладе в культуру Урала эвакуированных музыкантов и литераторов, читайте в книге «Эвакуация. Величайшая из битв Второй мировой войны»
